Ветер юго-западный, 5-10 м\с, возможно небольшое чудо
Осенью госпиталь начал заполняться, пошла работа — лечить раненых, помогать на операциях в меру сил. Тут целительные силы Люмии пригодились очень кстати. Но всё равно — некоторых спасти не удавалось, такова жизнь.
Издалека приходили вести — о сражении на Мазурье, и под Монсом — как противник не смог стрелять и расступился как бы внезапно, но эти новости были всё равно как в тумане, на первом месте была работа, а её становилось больше.
Близился очередной день рождения Мирейи — впервые она его отмечала вот так, то есть по большому счету вообще никак. Осенним вечером в госпиталь поступил очередной раненый, состояние его было тяжёлым. Мирейя узнала в нём Золтана, с которым выросла в одном дворе.
- Могу ли я его спасти спросила Мирейя сначала сама себя? - на языке вертелось что-то вроде «плащ после дождя» то есть «слишком поздно», Она позвала Люмию и рассказала ей ситуацию.
- Я конечно попробую, но ты сама всё сказала. Плащ после дождя.
Сначала пусть врачи посмотрят.
После врачей Люмия стояла возле него пару часов, особо без результата.
«Почему же?» спросила Мирейя как бы в эфир.
«Эх, ты не в том сейчас состоянии, чтобы понять причины» - тихо ответила Люмия. И ведь да, если ей сейчас рассказывать всю правду в лицо, то скорее всего обидится. Пусть она узнает это всё попозже. Может быть потому, что у Золтана было меньше воли к жизни, а может быть потому, что у него не было любящей пары, но он медленно угасал. Мирейя находилась с ним эти часы, но помочь особо не могла, только тратила свои силы. Под утро она уснула, и слышала в полусне «ты сама себя истратишь».
Утром она проснулась со словами «подруга, с тобой нужно поделиться силами. Уже утро, надо работать». А ещё говорят что скоро нас переводят из Силиджи то ли южнее, то ли севернее, то ли восточнее.
-Про напрасное такси слышала? Они хотели подвезти на машинах солдат на другой участок фронта, но бензина не хватило. Где же возьмёшь столько бензина. Так что на западном фронте с переменами, похоже станет чуть полегче.
Мирейя это слушала, но прямо сейчас от этого легче не становилось. Она снова провалилась в сон, а Люмия ее брала за руки, делясь своими силами.
Их и действительно перевели из Силиджи на север, в Кристинополь. Это в Силидже зима — явление условное, а там снега было изрядно и холоднее. Плащ не помогал, тут вспомнишь песню про «замерзло время, и я кутаюсь в плащ вместо твоих рук». Где ты, любимый — думала она, не станется ли с тобой то же, что случилось с Золтаном?
Гай же видел свою любимую во сне, во время короткого отпуска позвонил в Силиджу и узнал, что ее перевели на север. Когда он добрался до Кристинополя, времени у них оставалось всего полдня.
- Видишь, я жив. Постараюсь выпросить место недалеко от тебя, люблю, целую
- Эх я не знаю где завтра буду я. Теперь уже наверняка ничего не знаешь, только вероятности — ответила она.
- В этом мире есть одна вещь, которая не подвержена вероятностям. Я люблю тебя, целиком определённо
- Я тоже тебя люблю — сказала она.
Гай уехал, а работа продолжалась. Мирейя стала определять состояние достаточно точно, и уже не тратить себя так сильно. За зимой наступила весна, потом лето, дни стали тёплыми, но собрались в вереницу змей, кусающих друг друга за хвост — каждый день одно и то же, определять, лечить и помогать врачам.
В летний вечер случилась небольшая передышка. Мирейя и Люмия смотрели на вечернее небо, в комнате лежал плащ, привезенный еще из Силиджи, а то и из Коложвара, который уже больше не был нужен, разве что сделать из него что-то медицинское. Или может быть он понадобится осенью, кто знает, надолго ли они тут и в такой роли.
- Как ты думаешь, мы вернёмся — спросила Мирейя
- Думаю да. Вероятности видишь лучше ты, поэтому не спрашивай. У тебя есть любимый. Если у человека есть зачем, то он выдержит любое как. .. А не совсем человек — тем более.
- А у тебя есть зачем?
- Не знаю, - ответила Люмия. Что могу, то и делаю.
- А как же шестой, который с нами играл?
- Ой, это всё несерьёзно. У меня нет пары. И вообще — есть ли кто-то у меня кроме меня?
- У тебя есть я.
Люмия ничего не ответила, а молча обняла подругу. А что она при этом подумала — не знает никто, скорее всего «да, есть, но ты выйдешь замуж и всё, другого пути нет» или «есть, но этого мало». Просто жить, пока живёшь и делать-делать-делать.
Посмотри на звёзды, добавила она. Как их на небе много, у них есть планеты, и может быть есть где-то место лучше чем здесь.
- Может и есть. Но как я пойду туда без своих друзей?
- Их можно взять с собой.
- Не поверят, ой не поверят или не захотят
- Настоящие друзья поверят и захотят, а ненастоящих не жалко, как не жалко худой плод после урожая.
Мирейя хотела что-то возразить, но время было позднее и она просто пошла спать — завтра снова много работы.
Издалека приходили вести — о сражении на Мазурье, и под Монсом — как противник не смог стрелять и расступился как бы внезапно, но эти новости были всё равно как в тумане, на первом месте была работа, а её становилось больше.
Близился очередной день рождения Мирейи — впервые она его отмечала вот так, то есть по большому счету вообще никак. Осенним вечером в госпиталь поступил очередной раненый, состояние его было тяжёлым. Мирейя узнала в нём Золтана, с которым выросла в одном дворе.
- Могу ли я его спасти спросила Мирейя сначала сама себя? - на языке вертелось что-то вроде «плащ после дождя» то есть «слишком поздно», Она позвала Люмию и рассказала ей ситуацию.
- Я конечно попробую, но ты сама всё сказала. Плащ после дождя.
Сначала пусть врачи посмотрят.
После врачей Люмия стояла возле него пару часов, особо без результата.
«Почему же?» спросила Мирейя как бы в эфир.
«Эх, ты не в том сейчас состоянии, чтобы понять причины» - тихо ответила Люмия. И ведь да, если ей сейчас рассказывать всю правду в лицо, то скорее всего обидится. Пусть она узнает это всё попозже. Может быть потому, что у Золтана было меньше воли к жизни, а может быть потому, что у него не было любящей пары, но он медленно угасал. Мирейя находилась с ним эти часы, но помочь особо не могла, только тратила свои силы. Под утро она уснула, и слышала в полусне «ты сама себя истратишь».
Утром она проснулась со словами «подруга, с тобой нужно поделиться силами. Уже утро, надо работать». А ещё говорят что скоро нас переводят из Силиджи то ли южнее, то ли севернее, то ли восточнее.
-Про напрасное такси слышала? Они хотели подвезти на машинах солдат на другой участок фронта, но бензина не хватило. Где же возьмёшь столько бензина. Так что на западном фронте с переменами, похоже станет чуть полегче.
Мирейя это слушала, но прямо сейчас от этого легче не становилось. Она снова провалилась в сон, а Люмия ее брала за руки, делясь своими силами.
Их и действительно перевели из Силиджи на север, в Кристинополь. Это в Силидже зима — явление условное, а там снега было изрядно и холоднее. Плащ не помогал, тут вспомнишь песню про «замерзло время, и я кутаюсь в плащ вместо твоих рук». Где ты, любимый — думала она, не станется ли с тобой то же, что случилось с Золтаном?
Гай же видел свою любимую во сне, во время короткого отпуска позвонил в Силиджу и узнал, что ее перевели на север. Когда он добрался до Кристинополя, времени у них оставалось всего полдня.
- Видишь, я жив. Постараюсь выпросить место недалеко от тебя, люблю, целую
- Эх я не знаю где завтра буду я. Теперь уже наверняка ничего не знаешь, только вероятности — ответила она.
- В этом мире есть одна вещь, которая не подвержена вероятностям. Я люблю тебя, целиком определённо
- Я тоже тебя люблю — сказала она.
Гай уехал, а работа продолжалась. Мирейя стала определять состояние достаточно точно, и уже не тратить себя так сильно. За зимой наступила весна, потом лето, дни стали тёплыми, но собрались в вереницу змей, кусающих друг друга за хвост — каждый день одно и то же, определять, лечить и помогать врачам.
В летний вечер случилась небольшая передышка. Мирейя и Люмия смотрели на вечернее небо, в комнате лежал плащ, привезенный еще из Силиджи, а то и из Коложвара, который уже больше не был нужен, разве что сделать из него что-то медицинское. Или может быть он понадобится осенью, кто знает, надолго ли они тут и в такой роли.
- Как ты думаешь, мы вернёмся — спросила Мирейя
- Думаю да. Вероятности видишь лучше ты, поэтому не спрашивай. У тебя есть любимый. Если у человека есть зачем, то он выдержит любое как. .. А не совсем человек — тем более.
- А у тебя есть зачем?
- Не знаю, - ответила Люмия. Что могу, то и делаю.
- А как же шестой, который с нами играл?
- Ой, это всё несерьёзно. У меня нет пары. И вообще — есть ли кто-то у меня кроме меня?
- У тебя есть я.
Люмия ничего не ответила, а молча обняла подругу. А что она при этом подумала — не знает никто, скорее всего «да, есть, но ты выйдешь замуж и всё, другого пути нет» или «есть, но этого мало». Просто жить, пока живёшь и делать-делать-делать.
Посмотри на звёзды, добавила она. Как их на небе много, у них есть планеты, и может быть есть где-то место лучше чем здесь.
- Может и есть. Но как я пойду туда без своих друзей?
- Их можно взять с собой.
- Не поверят, ой не поверят или не захотят
- Настоящие друзья поверят и захотят, а ненастоящих не жалко, как не жалко худой плод после урожая.
Мирейя хотела что-то возразить, но время было позднее и она просто пошла спать — завтра снова много работы.